Все дальше и дальше от нас май 1945-го, все меньше рядом с нами очевидцев тех горьких и грозных лет, в которые решалась судьба мира, России, судьба каждого из нас. Рожденные после Победы, все мы обязаны ей своей жизнью, своим детством… У каждого поколения оно разное, детство 50-х не похоже на детство 90-х. Но всегда это самая светлая, самая дорогая пора, куда нас так тянет укрыться от грубой обыденности жизни. Жизни! А если в детские глаза огненным, немигающим взглядом посмотрела смерть? Что может быть страшнее детства, перечеркнутого черной бедой военного лихолетья?
Дети Тамбовской области внесли значимый вклад в Победу. Дети участвовали в строительстве оборонительных укреплений и противовоздушной обороне, работали на заводах и фабриках, встав за станки вместо ушедших на фронт отцов и братьев, участвовали в сборе теплых вещей для красноармейцев и денежных средств на строительство вооружения, танков, самолетов, торпедных катеров, собирали металлолом, лекарственные растения, работали на воскресниках. Девочки шили для фронтовиков белье, вязали варежки, носки, шарфы, делали кисеты для табака. Пионеры и школьники области в целях лучшего обслуживания семей военнослужащих создали 3000 тимуровских команд. Они работали и в госпиталях: помогали раненым, писали под их диктовку письма родным, ставили спектакли, устраивали концерты, мыли полы и стирали бинты, иногда валясь с ног от усталости и голода. Особенно остро ощущался голод. Ели хлеб, почти наполовину с лебедой или картофельной кожурой, щи из лебеды и крапивы, собирали мерзлую картошку на полях, колоски ржи и пшеницы. При теперешнем изобилии такой набор продуктов с трудом можно себе представить.
Страдания детей военной поры передают воспоминания и дневники. В данной статье мы публикуем выдержки из дневника Леонида Сергеевича Минченко – очевидца тех страшных событий. Данные материалы предоставлены Н. Л. Потаниной (Минченко).
Леонид Сергеевич Минченко родился 8 января 1927 г. в г. Воронеж. В 1933 г. семья переехала в Тамбов в связи с назначением отца (врача Сергея Терентьевича Минченко) начальником госпиталя (ныне – городская больница имени архиепископа Луки). Леонид был старшим из троих детей Сергея Терентьевича и Анны Васильевны. Мать Анна Васильевна Банова – преподаватель методики русского языка и главный методист ТГПИ (работала в ТГПИ с 1933 по 1958 гг.).
С 1944 г. по 1946 г. Л. С. Минченко учился в Московском институте инженеров транспорта, который был вынужден оставить, заболев туберкулезом. (Болезнь дала о себе знать вскоре после того, как Л. С. вынужден был почти целый месяц голодать, так как лишился продовольственных карточек. Их украли у него в московской толпе, через которую юный студент прорывался на лекцию И. Эренбурга. Сообщить о пропаже родителям, на иждивении которых было еще двое младших детей, он не мог, потому решил «потерпеть» до получения следующих карточек…).
После лечения, в сентябре 1947 г., зачислен на второй курс физико-математического факультета ТГПИ. В 1950 г., получив диплом с отличием, Леонид Сергеевич направлен на работу в Тамбовское педагогическое училище преподавателем физики и математики. Уже на этом этапе преподавательской деятельности профессионализм, незаурядные исследовательские и организаторские способности Л.С. Минченко снискали ему уважение коллег и учащихся.
В 1953 г. Леонид Сергеевич поступил в аспирантуру ТГПИ при кафедре теоретической физики. Его кандидатская диссертация, выполненная под руководством профессора П. С. Кудрявцева, была посвящена физике Леонарда Эйлера. В ходе работы над диссертацией Л. С. Минченко удалось обнаружить и датировать не известную до этого запись Эйлера. Сообщение ТАСС об этом открытии молодого ученого было опубликовано во всех центральных газетах («Правда», «Известия», «Комсомольская правда» и др.). Вскоре после этого статья Леонида Сергеевича «Неизвестная запись Эйлера о работах Ломоносова» была напечатана в сборнике трудов Института истории естествознания и техники АН СССР (Ломоносов: Сб. статей и материалов. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1960).
После успешной защиты кандидатской диссертации в Институте истории физики АН СССР Л. С. Минченко была присвоена ученая степень кандидата физико-математических наук. В 1960 г. он был утвержден в должности доцента кафедры общей физики. В 1962 г. избран по конкурсу деканом физико-математического факультета и работал в этой должности в течение 17 лет. За успехи в воспитании молодых педагогических кадров отмечен значком «Отличник народного просвещения». Был одним из организаторов и активных участников научных конференций по истории физики и физико-математических наук, проводившихся в Тамбове по инициативе профессора П. С. Кудрявцева. Способствовал созданию Музея истории физики на физико-математическом факультете.
С апреля 1979 по 1987 год работал проректором по учебной работе ТГПИ. В сентябре 1979 года имя Леонида Сергеевича Минченко было занесено в Книгу Почета института. Награжден орденом «Знак Почета», медалями «За доблестный труд в ознаменование 100-летия со дня рождения В. И. Ленина» и «Ветеран труда». Леонид Сергеевич принимал активное участие в общественной жизни города, с 1965 по 1969 г. и в 80-е годы входил в Совет депутатов трудящихся Ленинского района г. Тамбова.
С 1987 по 1995 гг. – доцент кафедры теоретической физики. Активно занимаясь историей ТГПИ, Л. С. Минченко стал одним из инициаторов преобразования Тамбовского педагогического института в университет.
Скончался после тяжелой и продолжительной болезни 3 мая 1996 года в Тамбове. За выдающийся вклад в развитие университетского образования и в честь 260-летия со дня рождения Г. Р. Державина 5 декабря 2003 года Л. С. Минченко удостоен (посмертно) Державинской премии № 1, учрежденной ректоратом ТГУ им. Г. Р. Державина.
ИЗ ДНЕВНИКА Л. С. МИНЧЕНКО
8/I – 44. Мне 17 лет. Черт возьми! – уже 17. По-моему, самая хорошая жизнь между 16–18 годами. Это прекрасные лета юности.
Что я сегодня делал? Ходил на музыку, потом пошел в райком (там меня посылали агитировать бог знает о чем колхозников в Пушкарях. Ей-богу, идиоты, бюрократы, которые засиделись на своих местах, вот и валяют дурака. Никуда я не поеду.). Был в школе. Туда принесли повестку в райком (всё об этом). В райком не пошел, а пошел на концерт с Г. Субботиным. Слушали Татьяну Голдфарб, Юлия Реентовича, Лидию Орлову и Максакову. Все эти великие артисты, очевидно, считают, что достаточно того, что они сами приехали в Тамбов. Исполняли свои номера плохо все, за исключением мастера худ. слова Орловой. Мы с Генькой вели себя бурно. Сидели на галерке, орали «бис!», топали ногами. В общем – время провели весело. Жаль только не было Софочки Д. с нами.
9/I – 44. Воскресенье. Встал поздно. Рубил дрова до 12 часов. Потом с сестрой и двумя кузинами пошли фотографироваться. Хотели сняться группой – ничего не вышло. Снялись на маленькие карточки каждый в отдельности. Только 3/II–44 карточки будут готовы. Потом пошел к ней. Только день не повидал, а уже соскучился. Все-таки, замечательное чувство любовь. Сколько приятных минут дает любовь, правда, когда она взаимная. Сейчас я к Софочке питаю очень большое чувство. Я очень люблю ее, кажется, да не кажется, а точно – она мне тоже отвечает взаимностью. Не знаю, долго ли это у нас продержится. Дело в том, что я влюблен не первый раз. Еще в 5-ом классе я любил (любовь ли была это?) К. П. без взаимности. Потом в 6-ом классе к концу года я понравился Е. К. В 7-ом классе я ей ответил тем же. Мы даже раза 2 или 3 были в кино и театре. Однажды после сеанса мы с ней ужасно долго ходили по улице. Это было в январе (1942 г. ). Был ужасный мороз. Я уже окончательно замерз, а мы всё ходим и ходим. Она мне всё рассказывает про то, какие у нее были хорошие братья и сестра, про какого-то Тёмку, до которого мне нет никакого дела. После этой прогулочки я сразу охладел к ней. По ее словам, она выделяла меня до самого последнего времени.
10/I – 44. Встал очень поздно и с головной болью. Учил музыку, писал дневник и из-за этого не выучил тригонометрию. Больше этого не повторится. Амурные дела – само собой, а уроки – само собой. Нужно опять браться за дело.
В школе прошло все благополучно. На улице ужасная метель, нужно было идти в оркестр – не пошел. Думаю, по такой метели никто не пришел.
Вечер был дома. Опять писал дневник. Пришел Сережа, сказал, что уезжает насовсем в Киев. Сыграли с ним 2 партии в шахматы. Я играл без ладьи, но обе партии выиграл. Лег в постель и опять думал о Софочке. Она у меня из головы не выходит. День не повидал, а уже соскучился. Теперь я к ней не выберусь раньше четверга, а сегодня – понедельник. Все-таки, нужно заниматься в учебное время в первую очередь уроками и музыкой, а любовь приходится отставлять на второй план.
11/I – 44. Встал опять поздно. Болел зуб. Был у врача. Она мне заявила, что зуб у меня не болит, что мне это кажется, а болят у меня десны. «Обработала» десны, и зуб успокоился.
Настроение скверное. Силой воли заставил себя выучить уроки, которых, правда, было немного. Чувствовал какой-то озноб. Очень скверное самочувствие. В школу все-таки пошел. Пропустишь объяснения – опять нагоняй. Из школы пришел совсем разбитый и сразу лег в постель. Пролежал до 9-ти часов и так и не сходил к Софочке. А она, должно быть, ждала меня. Странная у меня болезнь: малярия – не малярия, а какой-то озноб в первой половине дня повторяется периодически.
12/I. Сегодня в школе занимаемся с 8 часов. Встал в 7, все успел сделать и чувствовал себя бодро. В школе все благополучно. Последние 2 урока было В. Д. (военное дело): катались на лыжах. Думал, что за 2 года забыл все. Нет, еще могу кататься. Пришел домой, опять чувствовал какой-то озноб. Начал учить уроки. Опять силой воли приходится заставлять себя думать о том, что написано в книге, а не о С. Уроки выучил, все-таки, прилично.
(Опущены записи за 13/I – 44 г.
14/I – 44. Сегодня в школу пошел ко 2-му уроку (1-го урока не было). У нас новость в школе: новый преподаватель по географии вместо Василия Ивановича Маркова. Нам говори про него, как про очень хорошего педагога (он о себе, как видно, такого же мнения). Его урока мы с нетерпением ждали. Мы с Геннадием выучили, как следует, Румынию – новый урок – и повторили старое, чтобы перед новым учителем не ударить в грязь лицом. Ведь очень часто бывает так: как с самого начала зарекомендуешь себя, такое к тебе отношение и остается на долгое время.
Начался урок… Он вошел в класс. Ребята сразу стали серьезней. Я смотрел и не узнавал, куда делся разговорчивый Копаев, вертлявый Тюрин. Один только Трушин попробовал что-то сдурить, но попал в такое неловкое положение, что, мне кажется, сам он не рад своей выходке.
На меня наш новый географ произвел впечатление культурного, образованного человека, мастера своего дела – не то, что наш Аносов. Новый географ как-то затемнил собой даже Вас. Ив. Маркова – преподавателя, которого мы считаем идеалом. Безусловно, мы теперь географию будем знать лучше, вернее выразиться, обширнее получим знания, чем у В. И.
Пришел домой часов в 12. Учил музыку и готовился к сочинению (Всё готовлюсь! Когда писать-то начну?). Прочитал очень интересную статью «Против шаблона в школьных сочинениях». Автор прав, говоря, что сочинение только тогда можно считать хорошим, когда в нем видно самого автора. Затем играл XIV-ю сонату Моцарта, «Песню без слов» Мендельсона и «Рондо-Бриллиант», вальс «Приглашение к танцу» Вебера. Какая музыка! И у меня сегодня почему-то все очень хорошо получалось. Пальцы как-то переродились и слушались меня необыкновенно. После, да и во время игры у меня было такое приятное грустное настроение. Думал о прелестях юности, о Софочке. Я мечтаю о таком моменте: на улице вьюга, метет поземка, завывает ветер за окнами, а мы – я и С. – сидим в комнате, освещенной пламенем горящих в «голландке» дров. Так уютно, хорошо. Тихо рождаются волшебные аккорды мендельсоновской «Венецианской баркаролы» или еще какой-нибудь его песни без слов. Да разве мало музыки, которая заставляет душу погружаться в раздумье! Правда, это свойство принадлежит только классической музыке. Такой приятной грусти не могут дать никакие «Забвения», никакие «Джон Греи». Против этого я всегда спорил и буду спорить. Собственно, кто это говорит? Люди, которые этой музыки не слышали или не слушают и, следовательно, не понимают ее. Это говорят пошляки (я говорю о своих сверстниках). Стоит только послушать их суждения об отношении к девушке. Что они видят в ней? – Предмет удовлетворения своей животной страсти. Да посмотрите на их обращение… (окончание записи за 14/I – 44 г. опущено )
15/I. Был в школе. К концу уроков все очень развеселились. На 5-м уроке Мария Александровна Медведева (она у нас кл. руководитель, а также ведет основы дарвинизма) никак не могла утихомирить нас. Потом уговорились с ребятами всем вместе поехать покататься на лыжах.
Пришел домой, поел, а потом надел лыжи, поехал заездкой за Аверьяновым, потом заехали за Генькой, потом за Борисом. Отправились в лес вчетвером. По дороге катались на коренных. Приехали в лес с Генькой. Борис и Толик отстали. Подождали их, покатались здесь с маленьких горок, а потом решили ехать на Вшивую гору. Это от Тамбова километров за 10. Ну, как водится, поспорили (я и Борис не хотели ехать), но потом поехали. Часа в 4 были на горе. С горы открываются прекрасные виды. Под ногами сосновый лес. И тянется он во все стороны так, что и конца ему не видно только с западной стороны он быстро, километров через 6 или 7, кончается. В этой стороне в лучах заходящего солнца еле виден был Тамбов. Красивая картина. Все-таки, очень хорошо зимой в такую погоду, какая была сегодня, и по сегодняшнему пушистому снегу кататься в нашем лесу на лыжах.
Ну, покатались с горы. Она очень длинная – метров 200. Так что, на нее пока влезешь – три пота сойдет. Наклонена она неравномерно под углом 20,30 градусов. Наклон небольшой. Поэтому с нее было бы съехать нетрудно, если бы на ней не было кочек, которые представляют из себя приличные трамплины. Но с одной стороны там пологий ровный спуск без кочек. Вот там хорошо кататься. Сначала едешь медленно, быстрей, быстрей… К концу горы тебя так разнесет, что даже дух захватывает.
Покатались немного, но так как солнце уже садилось, то поехали домой. Я приехал домой в половине шестого усталый, голодный, но очень довольный нашей прогулкой. Пообедал и без четверти 6 пошел к Софочке. (окончание записи за 15/I – 44 г. опущено )
16/I. Воскресенье. Встал поздно. После вчерашней прогулки болели ноги. Чертил. Ходил в школу и скоро вернулся: лыжные соревнования не состоялись. Потом до самой ночи учил уроки и писал сочинение, даже не пошел с С.
Воскресенье прошло не по выходному.
17/I. Понедельник. Был в школе. Получил первую 5-ку по химии. Потом учил уроки, музыку. Серьезно взялся за сочинение. Написал немного. Прочитал и – выбросил всё написанное. Замысел у меня широкий, а уменья-то написать так, как я решил, не хватает. Сидел, сидел и решил пойти к Софочке. Лучше бы я не ходил. Сначала с ней просто разговаривали, а потом начали переписываться и поругались. Я не понимаю ее. Что ей далось в голову, что я обязательно изменю ей? Не понимаю. Я боюсь сам, как бы этого не сделала она сама (правда, теперь уже бояться нечего), но я не допекаю ее такими разговорами. А она? Сегодня я ей сказал, что меня приглашали девчата на вечер, но я не пошел, и они остались очень недовольны этим. Сказал без всякой цели и в ответ услышал: «Ну и пошел бы. Только подумай, что было бы со мной». Она почему-то рассердилась, писала всякие дерзости, по совести сказать, и я вышел из равновесия. Но все окончилось благополучно. По-моему, после этого первого конфликта Софочка мне стала еще милей.
18/I. День похож на вчерашний. Продвинул только сочинение (кажется, получается), да, когда был у Софочки, не поругались, а вечер провели спокойно.
19/I. Среда. Опять был в школе, опять пришел домой. Что-то и писать нечего. Опять писал сочинение, ходил на музыку, учил уроки. Часов в 11 лег спать. По радио сказали, что взяли Красное Село. На том день и кончился.
21/I. Пятница. День легкий. В школе получил неприятное известие: завтра ехать за торфом. Думаю, ребята не придут, и ничего не состоится. Как-нибудь отмотаюсь.
Ходил на музыку. Играли с М. В. в четыре руки «Концерт для скрипки с оркестром» Бетховена. Замечательная вещь.
Пошел к Софочке. Ходили в кино в НКВД. Потом, несмотря на плохую погоду, побродили. Вспоминали прошлое. Софочка сказала, что она сейчас видит во мне только хорошие стороны. Конечно, Софочка ко мне в душу проникнуть не может, чтобы узнать, что в ней творится. Я ей сказал, что она мне нравится. Думал, и она мне то же скажет, но ошибся.
Когда были в кино, видели Юлю. Та по-прежнему надутая. Я первый не подойду мириться. Я не виноват. Видел Катю, Нину, Таиску – все-таки, они завидуют Софе. Этот вывод – результат моих наблюдений. И вряд ли я ошибаюсь. Я не могу с ними поговорить, боюсь, Софочка обидится. Да, уж если завел любовь – держи ухо востро.
30/I. Воскресенье. К 11 пошел в НКВД. Юля не соблаговолила поздороваться. Получил привет от Софочки. Потолкался, потолкался да и ушел. Певицы, которым я должен был аккомпанировать, не пришли. Вечером учил уроки.
31/I, 1/II. Понедельник, вторник. Не произошло ничего достопримечательного. 1/II был в райкоме, слышал мать Зои Космодемьянской.
2/II. Среда. Давно не был у С. И она там, бедная, чего теперь ни передумала. Все-таки, она еще мало мне верит (возможно, и правильно делает, кто знает?). К концу уроков прямо не мог ничего слушать – всё думал о С. Завтра ее день рождения. Ей 17 л. Послал поздравительную телеграмму. Ходил на музыку, а потом, хоть и очень много уроков, забежал к Софочке. Ее успокоил, и сам успокоился. Она все такая же очаровательная. Вечером учил уроки. Поскандалил с матерью. Главное, я не чувствую себя виноватым, но в то же время и мама тоже права. Завтра не пойду в школу, буду весь день пилить дрова.
По радио сообщили, что … (несколько слов стерты ) Украинский фронт двинулся. Сделали большой прорыв. В 9 ч. дали 20 залпов из 224 орудий. Потом был хороший концерт по радио. Стояли опять же около ворот, слушали. Софинькой я день ото дня всё больше и больше восхищаюсь. Такая милая девочка. Опять чуть было не поцеловал ее. Но удержал себя. У нее замерзли руки, взял руку ее в свою и «грел». Потом, не знаю, как вышло, взял и поцеловал ее ручку. Не удержался. Получилось как-то неловко. Но Софинька быстро вывела меня из неловкого положения, и мы мирно разговаривали. У Софиньки расплелись косы. Она их не завязывает лентами – ей так гораздо лучше. И вот я попробовал сам заплести ей их. Получилось, не знаю, хорошо или плохо, но она сказала: «Да, ты умеешь заплетать. Должно быть, уже заплетал кому-нибудь, наверно, К.?». Опять меня прямо-таки передернуло. Вот далась ей эта К.! Но потом загладилась и эта неприятность. Поговоривши еще немного, пошел домой. Никогда милее Софиньки девочки не видал.
7/II. Понедельник. В школе писали сочинение. Было дано три темы свободных и одна на Тургенева. Писал на тему «Борьба с фашизмом – борьба за жизнь и свободу всего прогрессивного человечества». Сначала не клеилось, но потом все написал. Благополучно кончилось. Сам остался сочинением удовлетворен – что скажет Аносов? За домашнее получил 4. Учил уроки, музыку. Потом ходил в оркестр. Один майор НКВД с нами играл на балалайке. Здорово, чёрт, играет!
Шли домой, распустился. Вместе с ребятами орал песни. Больше этого не будет.
Имел разговор с Ребровым. Так, как он подходит к любви, по-моему, никто не подходит. Очень странно.
8/II. Вторник. В школе не произошло ничего особенного, кроме того, что я первый раз в жизни сбежал с военного дела. Пилил и колол дрова вместо этого. Потом учил уроки. Настроение было прекрасное. На всё хватало времени, и вечером без всякого ущерба для уроков я мог пойти к Софиньке. Но ведь я – секретарь, значит, я не должен сам распоряжаться своим свободным временем – это за меня постарался сделать райком. Короче говоря, прислали повестку на какое-то собрание. Не пришлось идти к Софочке, а пошел в райком. Там посадили меня на заседание партийного актива г. Тамбова. Сидел, сидел и никак не мог понять – какое мы – секретари школьных организаций – имеем к этому делу отношение. Они обсуждали помощь МТС. В общем, потерял вечер. Не повидал Софиньку.
9/II. Среда. В школе всё по-старому. Так что и писать нечего. У нас вообще уроки первой половины недели скучные, долго тянутся, зато уж в четверг, пятницу да в субботу не заскучаешь. Тут и история, и география.
Из школы пришел в 12 часов. Мы теперь почему-то кончаем раньше минут на 20. День трудный. Выучил историю, потом хотел учить географию, да так до музыки и не выучил. Пошел на музыку. Урок прошел неудачно. Очевидно, от того, что я все время сидел и нервничал. Она все время вставала и заставляла ждать себя минут по десять, по пятнадцать. А я спешил: нужно и уроки выучить, да к Софочке сходить. Потому что, если бы я сегодня к ней не выбрался, тоя не выбрался бы до субботы. Целую неделю не видеть ее! Да разве это возможно.
В 6 ч. был дома, пообедал, сел учить географию. Выучил. Было уже половина восьмого. (далее страница записей за 9–10 февраля отсутствует )
Да… Прения были действительно бурные. Мы так расхохотались (не вслух, конечно), что никак не могли остановиться. Мы – это я, Караулов, Скопцов, Соколов, Киршин. Домой пришел в хорошем настроении.
11/II. Пятница. В школе всё благополучно. Долго ли будет длиться это благополучие? Я на уроки стал обращать мало внимания. Сегодня, например, не пошел на английский. Пошел в оркестр. После сегодняшних занятий он мне просто опротивел. Опротивела вся халтурщина, которой там занимаются. Хожу туда только [ради] 23/II, чтобы не сорвать концерт. Всё-таки, я самолюбив. Я никак не мог на слух саккомпанировать одному балалаечнику. Это очень хорошо сделал Генька. Он стал центральной фигурой, а не я. Я чувствовал себя неприятно. Это дрянное качество в моей душе. Такое дрянное, что я его (это качество), кроме дневника, никому не открою. Да и у меня нет такого друга, которому я мог бы открыть это. Софинька… Но, сказав ей это, я могу унизить себя в ее глазах. Этого мне делать не хочется. Я уже учен, как с ней откровенничать.
12/II. Отвечал не очень блестяще по тригонометрии. Больше в школе событий никаких не было. Потом был на музыке. Урок крайне неудачный. Откровенно говорил с Марией Владимировной. Она сказала, что заметила, что я меньше стал заниматься. Странно было бы не заметить.
Потом пошел к Софиньке. Ходили в кино. Смотрели «Минин и Пожарский». Картина очень хорошая. Мы опоздали и расположились у Севки на балконе. Он нам принес два стула, и мы уселись. Оборвалась лента, и мы оказались центром обозрений. Свет погас, и всё прекратилось. Софинька была очень мила. Опять у нее, как когда-то, так раскраснелись губки, что я не знаю даже, как удерживал себя. Она как глянет на меня, так, прямо,….. не знаю, как выразить. Потом походили по площади.
13/II. Воскресенье. Сегодня лыжные соревнования. Мы должны ехать на 10 км. Я хотел потягаться с Генькой, взять реванш за прошлое мое поражение. Ничего не вышло. Значит, Геннадий ходит на лыжах действительно лучше меня.
К 9 пошел в школу. Там мы помазали лыжи мазью для оттепели и собрались идти на старт. Когда я взял лыжи, то увидел: железная пластинка моего крепления лопнула. Хорошо, что еще сейчас лопнула, а не в пути. Военрук Андрианов дал мне кожаный задник, я его приладил. В общем, обошлось благополучно. Пришли на старт. Там уже был народ, все судьи. Соревнования были организованы прилично. Начали съезжаться команды школ. У нас кое-кто не явился, и на десять километров поехало только 3 человека, да и то Генька ломался. Да я описываю не по порядку.
Стали на старт. Нас было очень мало, и нас пустили вместе с командой 2-ой школы. Их было 10 человек. Пускали через каждые
10 секунд. Я пошел 11-м, Генька – 12-м, Остроухов – 13-м. Пошли последними. Дистанция – два круга по 5 км. Круг вытянут вдоль дороги. Так что расстояние в один конец получается 2 ½ км.
В первый конец (первые 2 ½ км) мы с Геннадием обогнали
7 человек, перед нами осталось трое. Во второй конец обогнали еще одного. Осталось двое. Первый шел метров за 100 перед нами. Почти не устали. Силы мы экономили. К судьям подъехали с видом победителей. Ведь уже почти всех обогнали. А впереди еще 5 км. Когда 1-й повернул на 2-й круг и шел мимо нас, Генька ему заметил весьма ехидно: «Что, упарился, браток?». Этот 1-й, в белом свитере, слишком усердно «поднажимал» на 1-ом кругу. Когда ехали в третий конец, у меня соскочила лыжа. Пока застегивал, Генька взял у меня лыжню. В третий конец от 1-го отстали. Подъехали к контролеру и повернули на 4-й конец. Последний, решающий. Вот тут-то мы поднажали! Проехав с километр, перегнали 2-го. Остался один, который уже выдохся и еле-еле плелся. Мы решили в один прием нагнать его. Ведь что – он от нас метров за 100, не больше. Поехали быстрей. Вот тут я заметил, что уже не поспеваю за Геннадием. Но пока что ехал за ним. До первого в белом свитере осталось метров 30. И тут он оглянулся и увидел Генькину ехидно улыбающуюся физиономию. Она (физиономия) как бы спрашивала: «Ну как, упарился, браток?». 1-й, в белом свитере, как побежит! (в буквальном смысле слова). Меня даже смех разобрал. Еду и смеюсь. Тут у меня опять отстегнулось крепление. Застегнул быстро, но метров на
15 Геньку упустил. Переехали мост, до финиша – метров 200. В белом свитере еле волочит ноги. Оглянулся – Остроухов метров за 100 от нас нажимает. И он перегнал второго. Выбрались из оврага, и тут Геннадий нажал, а у меня сил не хватило: здесь я упустил его метров на 30. Он у самого финиша нагнал первого в белом, я пришел к финишу через 30 секунд. Таким образом, мы вышли последние – пришли первые. Время Геньки – 49 мин. 50 сек., мое – 50 мин. 30 сек., Остроухова – 51 мин. 30 сек. По городу мы взяли 5-е, 6-е, 7-е места. Сравнительно неплохие места, хотя мы ждали несколько лучшего. Рекорд по городу – 48 мин., норма – 65 мин. Мой номер был 44-й.
Домой пришел в 12, до 2-х спал, учил уроки. В 6 отправился к Софиньке. Ходили в кино. Танцев опять уже третий выходной не было. Походили по площади, поговорили. Потом замерзли оба, и я отправился домой.
14/II – Понедельник. Не произошло ничего особенного. Разве особенно то, что я вечером никуда не пошел. Весь день играл. По музыке выучил почти всё.
15/II. Вторник. Прислали приглашение на пленум в райком. Раз только приглашают – не пошел. Опять учил музыку. Уроков в школе завтра мало, и они легкие. Так, подчитал немного. В 8 часов пошел к Софиньке. У нас очень хорошо прошло время. Она нашла старые вальсы (это имущество ее отца). Там же я нашел то, что искал:
2 мазурки Венявского. Сегодня ноты не взял. Пойду к ней в четверг, тогда возьму. Часов в 10 пошел домой. Когда она встала, я опять имел удовольствие любоваться ее фигуркой. Честное слово, так пропорционально сложенной девушки я никогда не видал.
Да, забыл совсем. Хотел было попробовать доказать ей несколько теорем-софизмов. Убедился, что она действительно не очень разбирается в математике. Во всяком случае, она всё время глядела на меня совершенно непонимающими глазами.
16-18/II. Писать нечего, да и некогда.
19/II – Суббота. Сегодня гоголевский вечер. Я его долго ждал. Проснулся с утра в хорошем настроении. Конец недели, вечер, буду танцевать с Софинькой, за душой ничего не будет. Чего же более? Уроки вчера приготовил хорошо. Бояться нечего. Уроки в школе прошли быстро. Было две истории, география, литература. Аносов принес сочинения. Я удовлетворен в своем сочинении тем, что я не сделал ни одной ошибки грамматической.
История, как всегда, прошла весело. А на географии мы (я, Борька К., Субботин, Караулов) поспорили с географом. И кажется, переспорили его. Спорили о взаимоотношениях Китая, СССР, Японии, США.
(Несколько предложений в дневнике отсутствуют)
Кажется, приближается перемена в моей жизни. Я бросаю школу, в которой учусь уже 10-й год. Жалко расставаться, но нужно. Придется сдать за 9 кл. экстерном. Это я сделаю, а потом – на курсы, которые открываются 1/III – 44 г. Учил музыку. К 5-ти пошел к М. В. в костюме при галстуке. Она встретила меня словами: «Каким ты франтом сегодня!» Ясно, ей это показалось так, потому что я к ней всегда приходил оборвашкой. Урок довольно удачен. Сдал 2 этюда Крамера (VIII-й и XI-й). Играли в четыре руки Rondo из концерта Бетховена для скрипки с оркестром.
(Полстраницы дневника отсутствует)
…ветром (надо сказать, мороз был крепкий). Но всё-таки пошли. У Софы что-то там с Ваней случилось неловко, когда уходили. Но что именно она мне не сказала.
«Фронт». По-моему, самая лучшая картина, выпущенная в военное время. У нее я заметил только несколько минусов. А именно: 1) танки немцев наступают, на них – десант. Танки подбивают нашей батареей, и куда-то деваются десантники. Немцы – не трусы, они не убегут, если их танк подбит. 2) Слишком метко стреляют наши артиллеристы. Но это лишь недоработка эпизода. А плюсов не перечтешь. Во-первых, критиковать так смело Правительство, Верховное командование, старых боевых генералов гражданской войны может только страна, уверенная в своих силах. Это приятно сознавать, это придает сил. Да что там расписывать, надоело, хорошая картина – и всё!
Домой пришел в замечательном настроении. Напрасно вчера надулся на Софочку.
21/II -/- 44. Был в школе, пришел, хотел учить уроки, да пришел Стрыгин, написал ему характеристику. В общем, просидел до 1 с ним. Только сел за уроки – является Борис М. Ну, от этого так быстро не отделаешься. Он где-то узнал, что мама заведует курсами МИИТа, ну и думает тоже попасть на них. Но дело не в этом, а в том, что он «развлекал» меня до трех часов, и, когда он ушел, мне пришлось учить не физику, как я предполагал, а English – в половине пятого урок. Пришел с английского, учил физику, географию, повторял всю. Вечером ходил на генеральную репетицию в оркестр. 23/II выступаем.
28/II -/- 44. Не записывал целую неделю. Это не хорошо. Я начал забывать про дневник. Тем более, что записывать есть что. Ну неважно, больше это не повторится.
Эта неделя у меня так быстро проскочила, что я ее совершенно не заметил. Много было хорошего в ней. 23/II – вечер в НКВД. Играл в оркестре со сцены. Ребята получили первое крещение. Выступление прошло довольно удачно, для первого раза даже очень удачно. Была на вечере Софочка. Милое существо: чем ни дальше – я ей восхищаюсь все больше и больше.
Не буду писать про школу. Нечего писать. В райком только гоняют. Уроков как-то мало, но я занимаюсь уже по физике отдельно от школы, скоро буду заниматься по английскому и по математике.
12/III. Воскресенье. Долго не записывал. Но теперь у меня есть оправдание. Я не нахожу время не только для записывания, но и для того, чтобы ходить к С. Я с 8-го числа учусь на курсах по подготовке в МИИТ и вместе с тем сдаю испытания за 9-й класс. Сдал уже географию на 4. Так теперь и пойдет в аттестат. Биологию – на 5 и физику на 5. Готовлю историю, математику. На курсах пока что всё повторяем за 7-й – 8-й класс. Я в свое время учил всё это добросовестно, так что мне теперь очень легко. Отвечал по математике (4), по химии. Не знаю, может быть, я ошибаюсь, но мне кажется, что преподаватели остались довольны. Как пойдет дело дальше – не знаю. Трудно будет, когда начнется программа 10-го класса, то, чего я еще не изучал. Ну, про это хватит. Теперь – музыка.
ЖИТИН РУСЛАН МАГОМЕТОВИЧ, кандидат исторических наук, главный библиограф ТОГБУК «Тамбовская областная универсальная научная библиотека им. А. С. Пушкина», член АНО «Тамбовское библиотечное общество».
ТОПИЛЬСКИЙ АЛЕКСЕЙ ГЕННАДЬЕВИЧ, кандидат исторических наук, доцент кафедры истории и философии ТГУ им. Г.Р. Державина, член АНО «Тамбовское библиотечное общество».
Статья подготовлена в рамках проекта «Война глазами детей», реализуемого при поддержке Фонда президентских грантов (Проект № 23-2-015890).